Читатель Толстов: ребенок от смеха, желтая еда и подготовка к смерти

«Читатель Толстов», как и вся страна, отмечает День памяти и скорби, и ради этой даты выбрал книгу о начале Великой Отечественной войны, которая долго ждала переиздания. Но есть в нашем обзоре немало книжных премьер на самые разные темы. Изучайте, выбирайте, читайте!

Книга недели

Григорий Бакланов «Июль 1941 года». Изд-во «Азбука», 18+.

В июне 1941 года Григорий Бакланов, выпускник Воронежского авиационного техникума, проходил практику на авиационном заводе. Когда началась война, он упорно пытался попасть на фронт, но его возраст (1923 год рождения) еще не призывали. Тем не менее осенью 41-го Бакланов ушёл добровольцем на фронт.

В одном из поздних интервью Бакланова спросили, каким был его самый первый день на войне.

«Нас привезли зимой. Это было начало 42-го года, Морозы жуткие, за сорок, – рассказал он. – Выгрузили на какой-то станции, и мы пошли пешком. Куда идем, не знаем. Дали нам по сухарю ржаному и по тонкому ломтику мороженой колбасы. Вот я ее согревал во рту и помню до сих пор этот мясной вкус от шкурки. Шли всю ночь. Валенок не дали, шли в сапогах. На привале на костре сушил портянки, вдруг: «Подъем! Выходи строиться!», а у меня портянки еще не просохли. Я к старшине, а он говорит: «Тебя что, война будет ждать?!» Замотал сухим концом и, слава Богу, ноги не отморозил. Вот, собственно, и первый мой день. Война – штука суровая…».

Служил он рядовым в гаубичном полку на Северо-Западном фронте. После ускоренного выпуска артиллерийского училища (1943 год) командовал взводом управления артиллерийской батареи. Воевал на Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах. В октябре 1943 года получил тяжёлое осколочное ранение в бою под Запорожьем. В госпитале перенёс несколько операций. Его признали инвалидом третьей группы, ограниченно-годным к строевой службе, но в апреле 1944 года он вернулся в полк. Воевал на Украине, в Молдавии, Румынии, Венгрии. В январе 1945-го был контужен. Закончил войну в 21 год лейтенантом, начальником разведки артиллерийского дивизиона в Австрии.

После войны Бакланов написал повесть «Южнее главного удара». Он создавал ее, используя документальные материалы, мемуары, а также беседы с людьми, жившими в пограничных районах страны накануне войны.

Но выхода в свет повесть дожидалась почти 15 лет. Только в 1965 году она вышла отдельным изданием. Импульсом для ее написания, как вспоминал Григорий Бакланов, послужила судьба его родного брата, студента исторического факультета МГУ Юрия Фридмана, погибшего в октябре 1941 года в московском ополчении. Хотя точные обстоятельства гибели брата Бакланов узнал намного позже.

В эту книгу вошли лучшие тексты о войне, написанные Баклановым – и сама повесть «Южнее главного удара», и повести «Мертвые сраму не имут», «Пядь земли», «Навеки девятнадцатилетние», рассказ «Был месяц май», по которому снят известный фильм. Центральным произведением сборника стал роман «Июль 1941 года», который сам писатель считал главным в своем творчестве.

Виктор Аксючиц «Русская мысль». Изд-во «Директ-Медиа», 18+.

Известный историк и публицист Виктор Аксючиц посвятил свою жизнь изучению русского национального характера. В книге «Русская мысль» он рассуждает о философских основаниях этого понятия. Проевропейская революция Петра Великого, считает он, подорвала самосознание русского народа, и на протяжении нескольких столетий элита нашего государства воспитывалась в любви к идеализированному образу Запада.

Русская интеллигенция оказалась оторвана от народа, но при этом претендовала на выражение национального самосознания – и потому не смогла повести народ за национальной идеей, что привело к катастрофе Октябрьской революции.

Аксючиц объясняет, как русские мыслители – Достоевский, Бердяев, Солженицын, Шафаревич, Ильин – отвечали на «русский вопрос», и почему слепое отрицание всего западного не поможет найти русскую идентичность.

«Русская идея – это великий национальный идеал, во имя её народ шёл на великие свершения. Русская идея укоренена в русском жизнечувствии. Она была внутренним ориентиром жизни, даже если не осознавалась вполне, и в том случае, когда ей переставали следовать», – пишет он.

Екатерина Мишаненкова «Средневековая кухня». Изд-во «АСТ-Времена», 12+.

Историк Екатерина Мишаненкова выпустила несколько отличных книг по разным аспектам жизни людей в Средние века – и ее новая книга посвящена тому, что пили и ели средневековые люди. Это коллективный труд – эксперты по истории гастрономии подготовили свои тексты, составившие книгу. Здесь есть, например, статься Лейлы Салимовой, о книге которой «Исламская кухня» «Читатель Толстов» писал не так давно.

Особенность средневековой кухни – отсутствие множества привычных нам продуктов. В то время люди еще не знали ни картошки, ни специй, ни болгарских перцев, ни кукурузы, ни фасоли – все это появилось в кулинарном обиходе средневековых едоков намного позже. Само собой, не существовало никаких полуфабрикатов, еда тем и отличалась, что ее готовили, чтобы сразу съесть.

А еще блюда старались украшать – например, шафран использовался не как приправа, а для придания блюду желтого цвета. То, что в Средние века преобладала какая-то грубая, некачественная пища – не более чем исторический миф, утверждают авторы книги. Люди не всегда ели досыта, это так, но как только появлялась возможность закатить пир на весь мир, проявляли и смекалку, и творческий подход. Кстати, большинство рецептов средневековой кухни, упомянутых в книге, реконструированы по историческим источникам.

Виталий Задворный «Кухня Древнего мира». Изд-во «Новое литературное обозрение», 16+.

А вот еще одна новинка по гастрономической истории – только на этот раз не Средние века, а античность, Древний мир. В котором, как выясняется, люди тоже умели разнообразно и вкусно питаться.

Да, многих деликатесов, известных сегодня, тогда еще не знали, но древние египтяне, например, первыми научились варить пиво, и эта технология распространилась по всей обитаемой цивилизации. К вину подавали такие специи, как кунжут и перец, а вот в качестве изысканных блюд готовили фламинго и павлинов – не потому что вкусно, а весь смысл заключался в том, чтобы подать на стол очень дорогую птицу.

Многие территории специализировались на производстве какого-нибудь одного продукта – скажем, в греческих полисах хорошо делали сыр из овечьего молока (который практически исчез из европейского гастрономического обихода в наше время). Римские солдаты для укрепления духа пили поску – странную смесь уксуса, вина, перца и соли.

Вообще в книге множество рецептов, в существование которых трудно поверить – например, в кипящее на огне красное вино добавляли смолу мастичного дерева, и это считалось изысканным коктейлем (коктейлей тогда, впрочем, еще не знали). Достойный путеводитель по кулинарной истории наших далеких предков, первое на русском языке научное исследование по гастрономии древности.

Анжелика Артюх «Новый Голливуд. Новаторы и консерваторы». Изд-во «Новое литературное обозрение», 16+.

«Новый Голливуд» – феномен, нашему читателю еще не очень известный (к тому же существует «Новый новый Голливуд», и «Современный Голливуд») – период в развитии американского кино, который очерчен примерно 1967-м годом (выход фильма «Бонни и Клайд»), а заканчивается фильмом «Таксист» Мартина Скорцезе 1976 года.

То есть весь «Новый Голливуд» уместился в 10 лет, но именно в эти годы в кинопроизводстве, системе кинопроката и что самое важное – в восприятии фильмов широкой публикой произошли поистине революционные изменения. Появились первые киноблокбастеры («Звездные войны», «Челюсти»), американское общество переживало крайне болезненные социальные процессы (война во Вьетнаме, экономический кризис, сексуальная революция), которые получали осмысление и воплощение в фильмах той эпохи.

Анжелика Артюх тщательно изучает особенности «нового Голливуда»: как менялся киноязык, сюжетная структура фильмов, снятых в ту эпоху, как постепенно изменялись отношения между миром кинематографии и средним зрителем. Тут и рождение новых жанров, и концептуально новое отношение к изображению насилия на экране, и интересный анализ того, как сцены в отдельных фильмах (приводятся примеры) отражали конкретные политические или социальные события.

Александр Таиров «Импрессионисты. Загадка тени». Изд-во «АСТ-Времена», 16+.

Я часто слушаю лекции Александра Таирова о художниках прошлого, в том числе его беседы о живописи у Дмитрия «Гоблина» Пучкова. А теперь вышла и книга, посвященная импрессионистам – первым европейским живописцам, оценившим преимущество не реалистического изображения окружающего мира, а открывших сполохи цветов, оттенков, бликов, света и тени, неслучайно же импрессионизм искусствоведы называют квинтэссенцией живописи.

Эдгар Дега, например, сумел передать состояние помутнения рассудка, которое испытывают герои картины «Любители абсента». А Камиль Писсарро в какой-то момент получил обидное прозвище «импрессионист капусты», потому что слишком часто на своих полотнах изображал крестьян, их повседневный труд и, само собой, их незатейливую еду.

Александр Таиров не просто представляет очерк творчества наиболее известных представителей импрессионизма, но и учит смотреть на их картины новым взглядом – чтобы увидеть, как оживает цвет, и какую роль в понимании живописного шедевра играет композиция.

Янь Лянькэ «Четверокнижие». Изд-во No Age, перевод Алина Перлова, 18+

Произведения китайского писателя Яня Лянькэ, которого в мировой прессе называют «китайским Маркесом», в России издают много. Это, на моей памяти, четвертая или пятая книга Лянькэ, и сам он считает «Четверокнижие» своим главным произведением.

В книге рассказывается о жизни нескольких персонажей в лагере для перевоспитания во время “Большого скачка” в годы Культурной революции в Китае, когда миллионы интеллигентов были сосланы из городов в деревни, в трудовые лагеря.

Директор лагеря – эгоистичный, мелочный человек, который хочет угодить своему начальству, но при этом сделать так, чтобы его заключенные были довольны. Заключенные, все интеллектуалы, обвиняемые в правых взглядах, отличаются от самодовольных до предприимчивых в своих отношениях с лагерем и желании покинуть его.

Здесь Музыкант со своей возлюбленной, Ученый и Писатель вынуждены каждый день выполнять изнурительную работу и доносить друг на друга. Но когда начальство поднимает нормы выработки до невыполнимых, в лагере начинается беззаконие, а интеллигенты оказываются брошенными на произвол судьбы. В своей острой, лирической прозе Ян Лянькэ сочетает политическую сатиру и аллегорию в этом захватывающем, впечатляющем рассказе, превращая рассказ о человеческих страданиях в абсурдную и гротескную картину.

Хуэй Ху «Пластиковый океан». Изд-во «Астрель-Спб», перевод Наталья Власова, 18+.

Еще одна книга китайского автора – более того, роман «Пластиковый океан» удостоен главной китайской премии «Туманность», которую вручают за лучшее научно-фантастическое произведение. «Пластиковый океан» – своего рода экологический постапокалипсис.

Мы наблюдаем за жизнью четырех главных героев. Вот выпускник университета возвращается в родную деревню, которая практически вымерла – слой пластика в прибрежных водах уничтожил рыбную ловлю, которая кормила жителей. Вот юный инуит оказывается на оторвавшейся льдине вместе с умирающим белым медведем. Вот молодой биоинженер выводит новые растительные гибриды, способные поглощать пластиковый мусор. Вот американский эколог совершает вынужденную посадку на безлюдном острове.

Всем им придется столкнуться со страшным монстром, поднявшемся из глубин океана – новой формой жизни, которая способна поглощать пластик и постоянно разрастается, обладая невероятными свойствами к восстановлению. Это страшное порождение цивилизации предстоит остановить четырем героям, но хватит ли у них сил, чтобы предотвратить крушение человеческой цивилизации? Хороший роман.

Словарь журналиста. Свыше 1000 профессиональных терминов. Составитель Д. Шевченко. Изд-во «Директ Медиа», 16+.

Весьма полезное справочное издание, которое пригодится и молодым журналистам, и таким как автор этих строк, с профессиональным стажем более 30 лет. Здесь действительно собрано больше тысячи терминов, которые применяются в сфере медиа – от «автора» и «авторитета издания» до «эхо-фразы» и «языка СМИ». Плюс еще небольшая коллекция англоязычных терминов и аббревиатур.

Многое оказалось новым даже для опытного журналиста (в книге, кстати, около десятка толкований самого понятия журналист – есть журналист-аналитик, есть журналист-обозреватель, есть репортер, есть интервьюер и много кто еще).

Сам словарь рекомендуется всем, кто занимается работой в СМИ, а все термины и понятия соответствуют требованиям государственного стандарта профессий «Журналистика», «Специалист по продвижению и распространению продукции средств массовой информации», «Корреспондент средств массовой информации», «Ведущий телевизионной программы», «Специалист по производству продукции телерадиовещательных средств массовой информации» и других. Чрезвычайно полезное и познавательное издание.

Ольга Батлер «Золотой желудь». Изд-во «Издательские решения – Ридеро», 18+.

Не знаю, кто такая Ольга Батлер, но ее рассказы («Золотой желудь» – это сборник рассказов и небольших повестей) понравились.  В каждом есть такой незаметный сюжетный спусковой крючок, запускающий действие – и никогда не предугадаешь, как будет развиваться история, будет это честный реалистический рассказ или действие завернет в какую-то мистику, фантасмагорию, чудеса повседневной жизни, описание которых у Ольги Батлер, следует отметить, получаются очень убедительными.

Прекрасный рассказ «Орлова и Воробушкин» о женщине, которая много лет любит своего коллегу, моложе ее на много лет – и любит безответно, и даже боится показать ему свои чувства. А потом она умирает, и коллега только погрустит пару минут (все же много лет вместе работали), и пойдет жить себе дальше.

История неслучившейся жизни, счастья, которое было возможно, но ничего не получилось – расхожий сюжет в современной прозе, но у Ольги Батлер получилось рассказать ее трогательно, нежно и красиво.

Саймон Рид «Скотленд-Ярд: самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона». Изд-во «Альпина Паблишер», перевод Алексей Капанадзе, 16+.

История создания английской (вернее, лондонской) полиции, которая составлена как серия криминальных очерков о реальных преступлениях. Любопытно, что первые профессионалы охраны общественного порядка появились в середине XVIII века – сравнительно недавно, и занимались они не столько расследованием конкретных преступлений, сколько организовывали ночное патрулирование в криминальных районах. А в те годы почти весь Лондон представлял собой сплошной рассадник криминала.

И еще интересно, как создавалась собственно полиция. Сначала сыщики работали «за идею», они не получали никаких денег, создавали сети собственных информаторов, а уже потом стало понятно, что для расследования самых, как сказали бы сейчас, резонансных преступлений (а именно о них Саймон Рид и пишет – и о большинстве из них я раньше вообще ничего не слышал) необходима собственная городская полиция.

Хороший исторический экскурс, где и про Джека Потрошителя есть, и про поиски немецких шпионов в годы второй мировой. Впечатление такое, что драматические криминальные сюжеты ранней истории Скотленд-Ярда породили не только профессиональную полицию, но и криминальную газетную хронику, и – уже в наше время – отличные детективные британские сериалы. Автор книги Саймон Рид ― отмеченный наградами журналист и писатель. Публикуется в периодических изданиях от San Francisco Chronicle до Time.

Алексей Поликовский «Слова в снегу: книга о русских писателях». Изд-во «Альпина нон-фикшн», 16+.

Это сборник очень хороших эссе о русских и советских писателях, написанный Алексеем Поликовским, автором замечательной книги «Граф Безбрежный», биографии Федора Толстого-Американца (не писателя). Важное достоинство этих очерков о писателях – автор почти не касается их творчества, написанных книг, они чаще всего упоминаются, но пишет он о писателях именно как о людях, о присущих им слабостях, чудачествах и странностях. В которых нет недостатка.

Тургенев, оказывается, обладал гигантским (для того времени) ростом, и всех пугал контраст между его внешностью молотобойца и тонким визгливым голосом. Зато писатель во время жизни в Риме трогательно ухаживал за молодым русским аристократом, умиравшим от туберкулеза.

Иван Гончаров не любил никакие писательские тусовки, его раздражало, когда его называли «великим писателем», а еще он коллекционировал трости.

Чернышевский, уже находясь несколько лет в ссылке, отказался писать письмо о помиловании, и жандарм, приехавший к нему с таким предложением, остолбенел – первый такой случай за всю его карьеру. А протопоп Аввакум сидел в подземной тюрьме, наверху стоял сруб, где жила охрана – и один стрелец сошел с ума, и Аввакум по своей инициативе ухаживал за несчастным.

Каждое эссе – образец искреннего, внимательного, щедрого изучения личности того или иного писателя. Алексей Поликовский написал замечательную книгу, которая (даже если вы уверены, что почти все знаете о наших классиках) принесет вам множество неожиданных открытий.

Сельва Альмада «Не река». Изд-во «Лайвбук», перевод Дарья Синицына, 16+.

Роман аргентинской (совершенно у нас неизвестной, это первое ее произведение на русском) писательницы, который пять лет назад был признан одной из лучших книг на испанском.

Двое друзей отправляются на рыбалку, прихватив с собой сына их давно погибшего приятеля. Они ловят огромного ската, они выпивают, танцуют, болтают, и все это время рядом с ними несет свои воды река – и в какой-то момент кажется (но скорее всего, только кажется), что это не река, а пространство магии и потусторонних сил. Потому что призраки прошлого то и дело вмешиваются в действие. Человеческая речь может прерваться криками животных, воспоминания внезапно вызывают из прошлого разговоры и события, о которых хотелось бы забыть…

Это произведение одновременно и поэтическое, и жуткое, где реальность оказывается зыбкой, а фантазия способна обрести плоть. Намеренно неряшливая, грубая и в то же время восхитительная психологическая проза, переполненная эмоциями и неправдоподобными случаями, в которые очень хочется поверить. Для любителей Маркеса или Марио Варгаса Льосы – идеальное чтение.

Пьеро Кампорези «Причудливые зелья. Искусство европейских наслаждений в XVIII веке». Изд-во «Азбука», перевод Даны Карсановой, 16+.

Как только в XVIII веке благодаря научному прогрессу и Просвещению стало вдоволь еды, а из новых земель стали привозить диковинные цветы и составы с необычными запахами, европейская аристократия занялась изобретением новых, изысканных, ранее неизвестных наслаждений.

Уже было недостаточно вывалить еду на общее блюдо, потребовалась сервировка, чтобы у каждого гостя был отдельный прибор, стала формироваться культура застольного этикета. Резкие запахи теперь были недопустимыми в высшем обществе, родилось искусство парфюмерии, причем каждый определенный аромат обладал особенной символикой.

И так происходило везде – в изготовлении мебели, в создании интерьеров, в одежде, в женских прическах… Пьеро Кампорези написал книгу о том, как выглядел этот процесс – как постепенно в лучших домах европейских столиц зарождался новый быт – изысканный, утонченный, который до сих пор, спустя три столетия, продолжает нас восхищать.

Множество удивительных подробностей – как целые экспедиции отправлялись в тропические моря в поисках ранее неизвестных ароматов, или как столичные портные придумывали новые фасоны шляп, париков и одежды, которые выражали бы атмосферу утонченной красоты. Замечательное исследование из истории повседневной жизни.

Дмитрий Володихин «Воротынский». Изд-во «Молодая гвардия», серия «Жизнь замечательных людей», 16+.

Достойная, исключительно достойная книга, написанная одним из главных наших специалистов по русскому Средневековью, и отсылающая к другим его книгам, в том числе написанным для биографической серии «ЖЗЛ» – всем рекомендую его книгу об Иване Грозном, написанную несколько лет назад и выдержавшую не одно переиздание.

Михаил Воротынский – боярин, князь, один из богатейших людей эпохи Ивана Грозного, владелец колоссальных богатств и даже нескольких городов. Представитель очень старинного аристократического рода. Патриот. Великий военачальник.

О делах Воротынского мы знаем поразительно мало (многие и фамилию-то его услышали впервые). А между тем Михаил Иванович брал Казань, а в августе 1572 года разгромил наголову армию крымского хана Девлет-Гирея, который шел покорять Москву. Эту битву историки совершенно справедливо ставят в один ряд со сражением за Москву в 1941 году – это было сражение, которое могло решить судьбу всей России.

И именно в книге Дмитрия Володихина впервые подробно рассказывается и о самой битве, и о личности Воротынского, и его трагической и яркой судьбе. Книга, безусловно, рекомендуется всем, кто интересуется отечественной военной историей.

Сергей Образцов «Моя профессия». Изд-во «Азбука», 16+.

Народный артист СССР Сергей Образцов, создатель первого в стране государственного театра кукол – фигура чрезвычайно важная для отечественной культуры. Его воспоминания вышли еще в советское время, моментально стали бестселлером, и только сейчас переиздаются в полном варианте, без цензурных изъятий.

В своих воспоминаниях Образцов пишет о том, как пришел к кукольному жанру, как придумывал «советские» варианты русских народных кукол (Петрушка, например, был красноармейцем), как сочиняли кукольные спектакли, ездили на гастроли, в годы войны выступали с концертами перед бойцами – для этого Образцов сочинил специальные антифашистские частушки. Образцов был поистине подвижником, человеком невероятно увлеченным.

Сегодня созданный им театр носит его имя, а из книги можно узнать множество историй о разных забавных случаях, происходивших на концертах.

«В Лейпциге нас пригласил в гости господин Кукхоф. Я сейчас не помню его профессию, кажется, он был биологом. Сказал, что придет со своей дочерью на спектакль, а после спектакля мы пойдем к ним в гости. Но случилось непредвиденное. Оказывается, дочь была беременна, и на спектакле так хохотала, что ее тут же отвезли в родильный дом. В гости мы все-таки пошли. Через час или два хозяину позвонили и поздравили с рождением внучки. Тогда я попросил по телефону нашего администратора отправить молодой матери все полученные мною на спектакле цветы. Их было много».

Маргарита Николаева «Некрополи Петербурга». Изд-во «МИФ», 18+.

Когда Петербург только строился, приходилось хоронить людей где попало. Даже спустя 100 лет в разных местах города обнаруживались кладбища – и строителей города, и разных племен, некогда заселявших эти земли.

Потом, со временем, организацию городских погостов упорядочили, даже поставили на научную основу. Скажем, самое знаменитое кладбище Петербурга на Марсовом поле планировали очень тщательно, заранее, даже предусмотрели отдельный участок для захоронения умерших в эпидемию (но никто не мог предположить, что здесь будут похоронены сотни тысяч горожан, умерших в блокаду).

Книга Маргариты Николаевой – краткий очерк петербургских кладбищ, написанный с точки зрения модных сейчас death studies, «исследований смерти», когда автор уделяет немало внимания именно теме формирования, появления, администрирования кладбищ, мест массового захоронения.

В разные эпохи кладбища становились не только местом последнего приюта, но и играли важную роль в политической жизни – когда, например, депутаты дореволюционной городской Думы добивались от городских властей уступок, а в качестве аргумента приводили в пример ужасное состояние местных кладбищ. И, как водится, множество интересных деталей о процедурах захоронения, погребальных ритуалах, мифах и приметах.

Фэнни Флэгг «Я все еще мечтаю о тебе». Изд-во «Фантом Пресс», перевод Даны Крупской, 16+.

Американская писательница Фэнни Флэгг – одна из лучших в мире рассказчиц. Но у нее еще есть удивительная способность самую ужасную, печальную, трагическую историю превращать в настоящее половодье шуток, забавных ситуаций, видеть в страшном смешное – и читая ее романы (практически все их русские переводы вышли в издательстве «Фантом Пресс»), как-то даже легче становится, и только потом понимаешь, что главные герои романов Флэгг либо больны неизлечимыми болезнями, либо умирают от нищеты, либо просто мертвецы на местном кладбище.

В «Я все еще мечтаю о тебе» главная героиня, бывшая «мисс Алабама» Мэгги, решает добровольно уйти из жизни – но организовать свой уход так, чтобы причинить минимум неудобств своим коллегам, друзьям и соседям.

Мы наблюдаем за процессом подготовки к страшному событию, Мэгги старается учесть все мелочи – например, перестает смотреть новости о президентской гонке, поскольку понимает, что ей не суждено узнать, кто станет следующим президентом. При этом она все чаще перебирает события своей жизни, и с каждым разом понимает, что прожила совсем не так, как могла бы – отказала любимому человеку, с которым у них могла бы получиться прекрасная семья, слишком часто обижала людей, которые ничего плохого ей не сделали…

Несмотря на жутковатую завязку, не раз и не два при чтении романа Флэгг вы рассмеетесь, или вздохнете, или поймаете себя на том, что Мэгги высказывает именно те мысли, которые посещают каждого из нас – только далеко не каждый готов себе в них признаться. Прекрасный, убедительный, безупречный роман Фэнни Флэгг (кстати, это новое издание, роман выходил много лет назад).

Эмили Данли «Тедди». Изд-во «Бель Летр», перевод Екатерина Косарева, 16+.

Американка Тедди, выросшая в аристократической семье, вместе с мужем Дэвидом приезжает в Рим, куда Дэвид назначен дипломатом в посольство. На дворе мятежный 1969-й год, по улицам бродят бунтующие студенты, причудливо одетые хиппи, всякие охотники за приключениями.

Тедди старается вести себя как подобает жене дипломата, быть безукоризненной в поведении, одежде и поступках. Но ее порывистая натура, авантюристский (немного) склад характера, да и сама скучная посольская жизнь в конце концов приведут к тому, что девушка едва не станет причиной международного скандала – просто совершив один не очень обдуманный поступок.

У меня сложилось впечатление, что «Тедди» написан не для того, чтобы поразить взрывным сюжетом, а именно из симпатии к главной героине. С какого-то момента следить за мыслями Тедди, ее словами, ее рассуждениями (а роман написан от первого лица, Тедди сама рассказывает свою историю), наблюдать за тем, как устроена закрытая жизнь американского посольства, восхищаться характеристиками и едкими замечаниями, которые главная героиня дает сослуживцам мужа, американским дипломатам и экспатам – все это становится главным и самым притягательным достоинством романа.

Критики назвали «Тедди» «искрометным и прохладным», а еще это первое произведение Эмили Данли, которое выходит в России.